Задачи на «Элементах» (№38)

Решение

Выпишем все формы всех личных местоимений третьего лица (лингвисты называют список всех форм одного слова парадигмой).

Подсказка 3, однако, советует не полагаться на орфографию и записать формы так, как они произносятся. Для этого нам понадобится вспомнить, какие звуки стоят за привычными буквами. В ударном слоге в начале слова «е» произносится как [йе], ср.: е́да, е́хать. В безударном слоге после согласных «е» произносится примерно как [и]: лета́ть, сенова́л (на самом деле звук, который произносится в подобных безударных слогах, конечно, отличается и от [е], и от обычного ударного [и], но в данном случае это непринципиально). Если же «е» стоит в начале слова в безударном слоге, дело обстоит немного сложнее. Логично ожидать произношения [йи], и часто именно оно и наблюдается: [йижу́] ежу. Иногда, однако, [й] и [и] как бы сливаются, оставляя фактически лишь [и], и нередко это наблюдается именно в местоимениях: [иму́]. Именно такое произношение мы и запишем (но не будем забывать, что [йиму́] тоже возможно!). Учтем так же, что «о» в безударном слоге произносится примерно как [а], «г» в местоимениях обозначает звук [в], а также расставим ударения и т. п.

Тогда получим:

Эта таблица позволяет предположить, что ину — не именительный падеж, а один из косвенных (косвенными падежами называют все, кроме именительного), причем, видимо, не предложный. Тогда понятно, откуда в ину берется и-. Про -н- можно предположить, что оно как раз берется из именительного падежа, то есть что Юля делает следующее обобщение: чтобы получить нужный падеж, надо заменить начальный гласный именительного падежа на [и] (как во многих косвенных падежах), а больше с корнем делать ничего не надо. Остается понять, откуда берется окончание -у. С одной стороны, это может быть окончание дательного падежа, и тогда Юля употребляет ину вместо ему (то есть дательного падежа либо мужского рода, либо среднего, либо, скорее всего, и того, и другого). С другой стороны, не исключено, что -у — окончание винительного падежа женского рода, возникающее по аналогии с обычным окончанием существительных: комнату, женщину. Тогда ину используется вместо винительного падежа женского рода — её.

С одной стороны, первая гипотеза выглядит проще. Тем не менее, в пользу второй есть как минимум три аргумента. Первый, самый сильный, таков. Из условия следует, что других необычных форм среди Юлиных местоимений не замечено. Почему же именно дательный падеж решил (и только он!), что ему надо быть похожим на именительный и частично сохранить тот же корень? В принципе ничего невозможного в этом нет, но в целом подобного поведения можно скорее ожидать от винительного падежа. В частности, в русском языке винительный нередко совпадает с именительным. Это происходит как раз не у личных местоимений (а у неодушевленных существительных), но важно, что такое в принципе бывает, причем систематически, то есть в сознании носителя ближайшим «родственником» именительного будет, скорее всего, винительный.

Второй аргумент касается места ударения в слове. В ину́ ударение падает на окончание, и мы предполагаем, что Юля образовывает эту форму непосредственно от именительного падежа (добавляя нужное окончание и заменяя начальный гласный). Если это именительный падеж мужского рода (о́н), то, чтобы получить ину́ (а не и́ну), Юля должна хорошо владеть правилом: «в косвенных падежах ударение сдвигается с корня на окончание». В русском языке много слов, для которых действует это правило, но известно, что дети нередко выучивают его не сразу и говорят нечто вроде сто́лам (потому что сто́л).

Тот факт, что Юля правильно говорит его́, еще не показывает, что она полностью освоила это правило: его́ — нерегулярная форма, она явно заучена наизусть, и вместе с формой могло быть заучено и место ударения. Ину́ же несомненно образуется по каким-то правилам.

Если же ину́ образуется от она́ или оно́, то владение этим правилом предполагать не нужно. Предполагать, что ину́ образуется от оно́, но не от о́н, то есть что дательный падеж мужского рода у Юли выглядит как ему́, а среднего — как ину́, несколько странно: в русском языке мужской и средний род различаются только в именительном падеже, а во всех остальных практически всегда совпадают, поэтому такое различие противоречило бы общей системе. Опять же, нельзя утверждать, что такое невозможно, но надежнее предположить, что ину́ образуется от она́.

Наконец, выбирая, какую форму (ему или её) ребенок с меньшей вероятностью выучит, мы приходим к третьему аргументу: форма её менее регулярна. В ему окончание такое же, как у дательного падежа прилагательных: красивому, синему. Дательный падеж существительных мужского и среднего рода тоже похож: отцу, зеркалу. А вот окончание винительного падежа женского рода -ё вписывается в систему русского языка гораздо хуже.

Таким образом, мы имеем три аргумента в пользу того, что ину с большей вероятностью заменяет её, чем ему. Действительно, как сообщается в Подсказке 2, ину — это её, то есть винительный падеж от она. Очевидно, он образуется по вышеописанной схеме: «хорошо бы просто взять именительный падеж и просклонять его как обычное существительное: жена́ : жену́ — она́ : ону́. Но местоимения всё же ведут себя особенным образом: надо заменить начальное [а] на [и], так что я скажу ину́».

К четырём годам ину́ у Юли заменилось на ею́ (именно так, с довольно отчетливым [йе] вместо [и] в начале) или нею́ после предлогов, ну а впоследствии неправильная форма исчезла совсем.

К сожалению, не сохранилось записей о том, как у Юли был устроен родительный падеж: тоже ину или всё-таки её, а также о том, как вело себя ину́ после предлогов.